“ВО КАКОЙ БЫЛ”
В. Виноградов, журнал “Рыболов” 6/1992

        Так уж устроена память любого охотника и рыболова, что сохраняет лишь значительные эпизоды, которые непременно связаны с самой крупной его добычей. У меня, как и у большинства моих товарищей по подводной охоте, самой крупной добычей были сомы.
        Речка Ранова а Рязанской области - приток Прони - обиталище сомов. Это и не удивительно: река изобилует омутами и к тому же связана с многоводной Окой. Жители деревеньки с красивым названием Добрая Воля, расположенной на живописном берегу Рановы, рассказывали, что у них постоянно пропадали гуси. Подозревали кое-кого из соседних деревень. Однако после одного из весенних разливов прямо перед деревней на лугу нашли снулого сома длиной метров пять. С той поры гуси в Доброй Воле перестали исчезать. Видимо, громадина-сом и занимался “гусиным промыслом”. Так что зря грешили на соседей. Событию этому лет 25, прежнего обилия рыбы в этой реке уже нет, но сомы до 30 килограммов еще попадаются опытным и настойчивым подводным охотникам.
        Ранней осенью мы охотились на участке реки, который, честно говоря, не особо вдохновлял: ни глубоких омутов, ни широких плесов и быстрых проток; очень похоже на канал. Берега обрамлены кустарником и потравленными пастбищами.
        Под одним из кустов в подводной норе неожиданно увидел большую усатую морду сома. Я выстрелил и быстро всплыл чуть в стороне от норы. Клубы мути, из которых вывернулся и снова исчез большой черный хвост сома, говорили о том, что выстрел был удачным. Да и не мог он быть неудачным, ибо стрелял я почти в упор. Но прошло какое-то время - и все стихло. Стал полегоньку выбирать линь. Вот он, гарпун, но сома, увы, нет. Было очень обидно потерять такую добычу, да и выживет ли раненая рыбина? Решил все же хорошенько запомнить это место и в качестве ориентира обломил ветку нависающего над водой куста.
        Еще дважды заглянул я в эту нору - вечером того же дня и на следующий день. Нора была пуста, сом исчез.
        Через две недели мы вновь охотились на этой реке, и я не мог не проверить заветную нору. Как я ни осторожничал, все равно сома увидел уже выскочившим из убежища. Только полная готовность позволила мне не растеряться и выстрелить. Гарпун прошел насквозь, и сом вылетел на чистую воду. Нырнув, я поймал гарпун левой рукой и стал водить рыбину перед собой на лине, словно коня на вожжах. Четырнадцатикилограммовый, как потом выяснилось, “конь” скоро устал, и я благополучно вытащил его на берег.
        По реакции сома на мое появление перед норой я не сомневался, что это тот самый, в которого я стрелял две недели назад. Однако при беглом осмотре никаких старых повреждений мы не увидели. Каково же было наше удивление, когда мы все-таки обнаружили травму: та единственная кость, которую имеют сомы снаружи, - шип в основании грудного плавника, оказалась перерубленной! Надо же было, стреляя в такую большую цель, попасть в эту, сантиметровой ширины, защиту!
        Подводные охотники на Волге, Днепре и Дону добывают сомов по 50 и более килограммов, а известно, что такой гигант способен утащить человека под воду без особого труда. Сом в 20 и даже 30 килограммов (такие попадаются в малых реках) не может увлечь за собой взрослого охотника, но сбить дыхание, ударив в грудь, сорвать маску на глубине или ранить подводника его же стрелой - вполне.
        Такие столкновения, безусловно, не являются следствием злого умысла усатых великанов. Как-то прочитал я предостережение одного “специалиста”: “При охоте на угря будьте осторожны. Он может укусить!” За годы охоты мы добыли не одну сотню хищных рыб, но с осмысленной агрессивностью их не встречались ни разу. Правда, об агрессивности сомов можно говорить, но с определенной натяжкой. Расскажу два эпизода.
        ...Сом на 6-7 килограммов был пробит гарпуном навылет, но так как жизненно важные центры, видимо, задеты не были, спокойно “гулял” на лине. Стрелять в него пришлось через переплетение веток, и линь в них запутался. Освобождая его, я случайно порвал рукав гидрокостюма. Одежда под резиновым костюмом быстро начала намокать, и мне пришлось быстренько выбираться на берег. Мой друг Валерий прервал охоту и начал вызволять мою добычу с ружьем. И вот, когда он распутывал линь, сом развернулся, подплыл поближе и явно пытался своей немаленькой пастью цапнуть его за руки. Валерий отогнал хищника, ткнув его стрелой. Потом Валерий еще раз нырнул. И ситуация повторилась в точности. Что это было? Агрессивность или любопытство? Может, сом принял руки человека за что-то обособленное от него?
        Другой случай был на Днепре, с моим другом Славой Волченским. Слава обнаружил лежащего на песчаном дне, недалеко от подводных зарослей, пудового сома. Вдруг сом оторвался от дна, сделал небольшую дугу и направился прямо на охотника. Проплыл в метре от него, если не меньше, и, не обращая внимания на пролетевшую мимо стрелу, на опустившуюся при этом на него веревку, вернулся на прежнее место и снова лег. Трясущимися руками Слава подобрал стрелу, зарядил ружье, намотал веревку и стал приближаться к лежащему сому. Все повторилось; сом снялся с места и направился к назойливому гостю. Только на этот раз охотник не оплошал, и его стрела пробила проходящего рядом сома.
        Едва ли все это было случайностью. Остается предположить, что рыбина пыталась отпугнуть (отогнать) появившегося “противника”. Но почему? Только совместные наблюдения подводных охотников позволят когда-нибудь найти ответы на все эти вопросы.
        Владимир Скабелик - довольно молодой и по возрасту, и по опыту подводный охотник. Живет на Дону, где и сейчас еще водится много всякой рыбы. Воспроизведу его рассказ о самой памятной для него охоте на сома.
        Место было неглубокое и неширокое, но с множеством завалов и старых бобровых нор. Вдоль противоположного берега, немного отстав, плыл мой товарищ и тезка - Володя. Я заглядывал в норы, но в них было пусто, и от монотонности этого занятия я расслабился. Поэтому, когда увидел торчащую в очередной норе огромную усатую морду, особого волнения и напряжения не испытал. Стрелял, не задумываясь о последствиях, не представляя, какой же величины сом передо мной.
        В этой схватке мне определенно везло. Я стрелял спереди, и стрела при движении рыбы вперед не вырвалась, а наоборот, еще сильней врезалась в ее тело и работала, как уздечка. Сом сразу же обо что-то обломил стрелу, но так удачно, что линь остался закрепленным на торчащем остатке стрелы. Когда эта махина вылетела из норы, я понял, что если не вцеплюсь обеими руками в ружье, лишусь его в тот же миг.
        Сом, что называется, дороги не разбирал. Я вытянулся в струнку и даже зажмурился. Дважды этот “бульдозер” протащил меня сквозь завалы и, к счастью, только один раз я врезался плечом в бревно, но ни за что не зацепился и ни на что не напоролся. Довольно скоро сила тяги заметно поубавилась, и мне показалось, что пора сопротивляться. Позвал на помощь Володю. У него ружье слабенькое, стрелял он с приличного расстояния, не рискуя приближаться к сому, поэтому стрела еле воткнулась в огромную черную спину. Сом мотнулся, сделал рывок, и стрела отлетела в сторону.
        Еще минут десять мы уже вдвоем висели на рыбине, и теперь она не рвалась, а лишь плавно изгибалась то в одну, то в другую сторону. В какой-то момент мы оказались у ствола большого дерева, которое в 30-40 сантиметрах от поверхности тянулось от берега к середине реки. Нас троих прибивало течением к стволу, и так само собой получилось, что мы с Володей уселись на него верхом и вытянули за собой соме.
        Как мы вытаскивали огромного и скользкого сома на довольно крутой берег - отдельный рассказ. Одно скажу: это был каторжный труд, хотя наша инженерно-техническая мысль тоже работала вовсю.
        Весил мой трофей 44 килограмма.
        К этому рассказу осталось сделать маленькое, но впечатляющее дополнение. За день до описанных событий Скабелик видел в воде такого сома, что лишь сжался в комочек и затаил дыхание. В мозгу билась одна мысль: “Только бы он меня не заметил!”.

        Охота на речных гигантов - сомов - увлекательна уже потому, что никогда не знаешь, какого размера трофей попадется. А охотник, добывший здоровенного хищника, счастлив: он с полным правом может широко развести руки и честно сказать: “Во какой был!”.

(с)Дом Рыбака - 2000