Очень скромный приток могучего Дона, Сакарка, то теряется в густых зарослях камыша и рогоза, то разливается небольшим, уютным озерком. Глубин более полутора метров нет. Вода очень прозрачная отчасти от того, что прочищается, проходя через травяные фильтры, отчасти от того, что у реки песчаное ложе. Очень удивительно, когда почти в стоячем водоеме, с таким обилием водорослей, мягкой и жесткой водной растительности дно не мягкое илистое, а твердое: под легким пушистым ковром неизвестной мне подводной травы — песок. Там, где дно не прикрыто этими живыми облаками, от дна к поверхности тянутся тончайшие, почти прозрачные нити водорослей. Пузырьки воздуха, поднимающиеся к поверхности, запутались в этих нитях, облепили их по всей длине и создали удивительной красоты ожерелья. Воздушные шарики сверкали на солнце, точно драгоценные бриллианты.
Однако рыба в таких местах не держится. Совсем другое дело, когда я подплыл к стене камыша и рогоза. Здесь меня сразу встретила стайка красноперок. Она состояла из рыбок разного размера и возраста. Отливающая золотом чешуя и ярко-красные плавники и хвосты делают их одними из самых красивых пресноводных рыб России. Наиболее крупные не дотягивали здесь и до 300 граммов и поэтому не вызывали охотничьего интереса.
Итак, я медленно парил в прозрачной воде, любуясь подводным ландшафтом. И когда что-то выплыло прямо у меня из-под живота, я от неожиданности вздрогнул, а ружье рефлекгорно направил на цель. Это "что-то" оказалось взрослой ондатрой. Ее толстое, бочкообразное тело усиленно работало всеми четырьмя маленькими лапками, а тонкий, похоже, совсем бесполезный хвост, волочился сзади. На меня, просто ноль внимания. Ну что же, дорогая, плыви по своим делам, я тебя не обижу.
Достигнув сплошной стены жесткой растительности, я сначала сунул голову в ее полумрак и осмотрелся. Потом начал вдвигаться туда весь. Среди толстых и прочных стеблей камыша и рогоза пробираться очень трудно. Кроме этого, поверхность воды в таких зарослях почти всегда прикрыта слоем прошлогодней травы и свет проникает под эту крышу больше сбоку, со стороны чистой воды, нежели сверху. Оказавшись в таком подводном мраке, приходится подолгу всматриваться в темноту, ожидая, когда к ней привыкнут глаза и начнут хоть что-то различать. Так было и в этот раз. И вдруг на пределе выстрела появляется силуэт крупной рыбы. Уже по форме тела я точно знаю, что это гибридный карась. Он не спеша лавирует среди подводного частокола и приближается ко мне. Не двигаюсь и не дышу. Выстрел — и полуторакилограммовая рыбина утягивает мою стрелу в еще большую крепь. Тут уж не до осторожности и я ломлюсь через траву, не разбирая дороги, с одной только мыслью ~ быстрее схватить добычу руками. Вот он, натянул запутавшийся в траве гарпун-линь и рвется со стрелы. Только один зуб наконечника из трех еще удерживает его. Бросив ружье, я схватил карася двумя руками. Но удержать его руками тоже не просто, так как одет он в сплошной жесткий панцирь из чешуи, а по форме эта рыба — толстая и круглая.
Взяв первого карася, я сразу же пожалел, что навинтил на стрелу трезубец, а не одинарный наконечник, у которого пробивная способность намного больше. И пожалел не зря: двух, как мне показалось, самых крупных карасей мое ружье пробить не смогло, и они умчались прочь. Хорошо еще, что я не причинил им серьезного вреда, а лишь сбил несколько чешуек да шкуру попортил.
Кроме трех гибридов, моей добычей стали щука, весом более килограмма и красный карась на 500 граммов. Этой небольшой рыбе я был рад куда больше, чем щуке, так как это был мой первый красный карась, добытый с помощью подводного ружья. А какой же он красивый! Воистину — золотая рыбка.
После 2,5 часов охоты я сделал перерыв. Но не для отдыха, а только для того, чтобы все же поменять наконечник. Заодно освободил кукан от рыбы. У нашей машины Сергей стаскивал с себя гидрокостюм. Проплавав 2 часа и ничего не увидев, он посчитал, что в реке рыбы нет. Теперь, глядя на мой кукан, он начал всю подводную амуницию вновь быстро натягивать на себя. Охотник он начинающий, но при таком азарте и настойчивости найдет еще свою рыбу. Не в этот раз, так потом.
Я же, сменив наконечник, опять нацепил на себя грузовой пояс, ласты, маску, отсосал из-под гидрокостюма лишний воздух и пробрался сквозь береговые заросли к чистой воде. В этот раз заплыл в еще более густую подводную траву. Фактически я не плыл, а раздвигая рукой и ружьем стебли и подтягиваясь за них же, протискивался на очередные полметра. Придерживая трубку, протыкал ею над головой травяную крышу, чтобы глотнуть воздуха. Треск и шум при этом стоял невероятный, но двух крупных гибридных карасей мне все же удалось найти и не спугнуть. Увы, я не взял ни одного. Первый черной тушей совершенно неподвижно стоял у самого дна, и стреляя почти в упор, я промазал. Оправдание этому я, конечно, нашел сразу же: после длинного трезубца, коротким одинарником, действительно, легче промазать. Надо к нему привыкать, как и при переходе на другое ружье.
Со второй рыбины я сбил несколько чешуек, и только. После выстрела (опять пустого!) по небольшой щучке у меня заклинило ружье. На том моя охота на Сакарке и закончилась.
Направляя нас на эту речку, местные охотники обещали линя "хотя и не крупного, но много". Нам же в тот раз с линем не повезло, но и я, и все мои друзья были с добычей и остались довольны знакомством с этой совсем маленькой российской речкой.
(с) Дом Рыбака - 2001